Шелагина Ирина Яновна

Избранное

Напоминание.

Приземистый домик с зелёным фронтоном,
В оврагах - нестаявший снег,
И старых, навек пропылённых вагонов
Усталый, размеренный бег.

Навстречу - составы: солдаты, машины...
Вот надолбы вдоль полотна.
От каски разбитой лежат половины -
Да! Здесь проходила война.

Воронки с водой. До сих пор подо Мгою,
Побольше уж лет десяти,
Окопы стоят, зарастают травою -
Не могут никак зарасти.

Огромные бухты ржавелой колючки,
А рядом, в сухом сосняке -
Большая поляна костей человечьих
И череп в костлявой руке.

Что было здесь? Госпиталь? Страшная битва?
Кто здесь защищал Ленинград?
Здесь насмерть стояли приказ выполняя:
«Ни метра, ни шагу назад!».

И вот вы погибли, меня защищая,
Об этом нельзя забывать
Пред этой поляной я низко склоняюсь.
...Пора бы уж вас закопать.

Мы знаем, что смерть - это до́́-нельзя просто
Мы нашим упорством сильны.
Но тот, кто затеет войну... будь ты проклят!
Не надо, не надо войны!

Авторское исполнение

 

Ночь.

...И в этот час лирический разводятся мосты...
А я всегда панически боялась темноты.

Казалось, что-то страшное крадётся за спиной
Вот-вот через минуточку расправится со мной.

Замрёшь ... - и остановится. Бежишь... - несётся вслед...
Страшнее неизвестности на свете страха нет.

Но словно мрак безудержный в ночной глуши лесной
Загадка неизвестности в душе моей шальной.

Оглянешься - оступишься, а то и пропадёшь.
Оступишься - заблудишься. Смешалась с правдой ложь.

А бросишься без памяти от прошлого вперёд -
Любимое, далёкое, забытое встаёт.

Бескрайние, безлюдные во тьме шумят леса -
Чу! Это не разбойников глухие голоса?

Вздыхает кто-то жалобно в кустах по сторонам,
Глазищи чьи-то светятся подобные огням.

Вот чей-то вопль отчаянный, а вслед за ним второй.
Не души ль это грешников утративших покой?

Иль это звери лютые? А может просто бред?
В глухую ночь осеннюю в лесу защиты нет.

Тогда уже приходится крепиться, не робеть
И даже песню звонкую, для смелости запеть.

Мол если здесь разбойники - пусть думают они:
Тех - на дороге множество, а мы в лесу одни!

А если звери лютые - пускай поймут тогда -
Они сегодня встретили не робкого врага.

Метнулись тени лунные, шумит угрюмый бор.
Ох! Только бы не броситься вперёд во весь опор.

Вот поле, роща пройдена, а вот и дом стоит...
«Какая вы бесстрашная!» - хозяйка говорит.

 

 

В этом дальнем краю не цветут ярко-синие розы,
Лишь в седых небесах полыхает багровый закат.
В этом мрачном краю ежедневно проносятся грозы,
И отсюда живым нету торной дороги назад.

Мы идём через топи, и вброд переходим речушки,
Цепенеет туман в первозданной медвежьей глуши,
Под ногами зыбун подался как большая подушка,
И вблизи ни единой живой человечьей души.

На пути ветровал. Ощетинилась скользкие груды.
Над пучинами ям, словно пики - скелеты ветвей,
Между ними гнилушки и топкие кочки повсюду.
Дай мне руку! Держись! Мы ведь так далеко от людей.

Шум в вершинах затих. Встрепенулись и замерли птицы.
Вот уж рыжий закат, притаившись за лесом, погас.
Лось вдали заревел. Что там в ближнем завале таится?
Серо-пепельный мрак, как судьба, опустился на нас.

Может кто-то из нас и видал освещённые зданья;
Может кто-то из нас и знавал чистоту и уют...
Опираясь на бур, мы стоим на краю мирозданья,
Вспоминая про мир, где сегодня нас вовсе не ждут.

 

Ручьи бежали, верба распушилась;
Леса покрылись клейкою листвой
И анемона нежная склонилась
К земле, едва украшенной травой.

Тянулись к небу веточки черёмух,
Роняя робко лепестки свои;

Весенний воздух стал горяч и зв
о́́нoк -
Днём соловьи гремели о любви.

Благоухали нежные сирени;
Луга покрылись сочною травой;
Зерном налившиеся, нивы пожелтели...
Я всё хотела свидеться с тобой.

Леса оделись в пёстрые одежды,
Потом, шурша, осыпалась листва,
И цвет зелёный - кроткий цвет надежды -
Надолго позабыли острова.

Пушистый снег покрыл леса и реки,
Чтоб их отдать красавице - весне...
Я не смогу забыть тебя вовеки.
Весна-весна! Скажи, что делать мне!

 

Начало осени. Первые жёлтые листья на зелени лип. Первые седые пряди волос. Скорбные морщины у рта. Жизнь прожита. Жизнь не удалась.

И вдруг, как мечта о несбывшемся, как тщетная надежда на прекрасное, в сердце заглядывает любовь.

Шелестят опавшие листья. Солнце на прощанье ласково прогревает задремавшие леса.

Я осушаю чужие слёзы, щедро раздаю светлые надежды, и печально посмеиваюсь над собой. А что остаётся делать?

На свете много людей. Среди них - молодых и прекрасных. Они будут жить дольше нас, лучше нас и пойдут дальше нас…

...И пусть...

 

Соне К.

Прекрасна юность: в радости тревог
Ни грубого, ни горького не знает,
Стоит на разветвлении дорог,
И может стать, кем только пожелает.

        Потом приходит новая пора:
        Уж мир не постоянно смотрит милым.
        Жизнь жёстка, не особенно щедра,
        И чтобы жить - нужны большие силы.

И ясно: до вершины не дойти…
…Но и не так уж плохо жить на свете.
Мы гении - едва до тридцати,
А после - ими станут наши дети.

        Умейте видеть светлое во всём,
        Две стороны у каждого явленья.
        Вы смело отметайте огорченья,
        Чтоб с радостью идти одним путём.

Старайтесь не ослабнуть от тревог
И наберитесь мужества довольно,
Чтоб не упасть когда бывает больно,
Чтоб не свернуть с намеченных дорог.

        И всё минует, всё прекрасно будет.
        На серых грядках вырастут цветы
        И к Вам сойдутся дорогие люди,
        Неся Вам дар душевной теплоты.

 

Ночами и днями мне видится - снится
Сияющий снежный простор
Где узенький след проложила куница,
Где кроны сомкнулись в шатёр.

 Блестящая лы́жня уводит далёко
В чащобу еловых лесов
Царит тишина, и раздумье глуб
о́́ко
Не слышно ничьих голосов.

Могучие ели разбужены бе́гом.
Едва лишь касаются нас -
Как ветви, очнувшись от дрёмы под снегом,
Взвиваются к небу тотча́с. 

Вздохнут… и замрут вековые вершины -
Они-то умеют молчать…
И капельку грустно: порою дивчину
Не в меру легко разыграть. 

Настанет весна. Прекратятся бураны.
Исчезнет снегов красота.
И вновь корабли, сквозь ветра́ и туманы
Придут, чтобы встать у моста.

Они постоят там немного, недолго
И снова отправятся в путь.
И им безразлично Нева или Волга…
Но Вам ли в мой сон заглянуть?

 

В каменных пустынях городов
Люди потихонечку звереют:
Говорится много лишних слов -
Отыскать уместных - не умеют.

        Мир природы полон доброты.
        Здесь обидеть нас никто не хочет.
        Шепчутся до вечера листы,
        На закате - ручейки рокочут.

Птичий хор, звенящий ясным днём,
Радует, бодрит и обещает.
Тишь напоминает о былом,
Ветерок ласкает и прощает.

        Мир прекрасен. Только мы одни
    Забываем голоса природы.
    Мы на воле - считаные дни,
    В городах же - месяцы и годы.

 

Не позволяй душе лениться!

Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!

 Гони её от дома к дому,
Тащи с этапа на этап,
По пустырю, по бурелому,
Через сугроб, через ухаб!

 Не разрешай ей спать в постели
При свете утренней звезды,
Держи лентяйку в чёрном теле
И не снимай с неё узды!

 Коль дать ей вздумаешь поблажку,
Освобождая от работ,
Она последнюю рубашку
С тебя без жалости сорвёт.

 А ты хватай её за плечи,
Учи и мучай дотемна,
Чтоб жить с тобой по-человечьи
Училась заново она.

 Она рабыня и царица,
Она работница и дочь,
Она обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!

Н.А.Заболоцкий

Меня поразили строки Н.Заболоцкого:

«Не позволяй душе лениться…

Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!»

Действительно, всеобъемлющая мысль о том, что жизнь человека - великий труд души, выражена здесь очень энергично, и с предельный определённостью.

Путь, ведущий человека от эгоистического бездушия младенца к способности сострадания и самоотречения - это и есть воспитание чувств.
Постоянный труд души делает человека человеком. Чуткость, великодушие, способность к самообузданию и самоотречению и прочие высокие качества - не даются человеку готовыми. В каждой душе они заново воспитываются постоянным великим (и часто неблагодарным) трудом. «И день и ночь».

К этим поразительным строкам трудно что-либо добавить на таком же уровне.
Если б можно было ничего не добавлять! Но если уж добавлять, то, видимо, ради высоких целей.
Разъясняя для чего и как «Душа обязана трудиться..» так страшно изнурительно – «и день, и ночь...», автор даёт ответ следующей строкой: «Чтоб воду в ступе не толочь»!!! Выходит труд души - рукоделье от безделья?
Разве можно вообще поставить рядом такие строки? Это даже не противопоставление. Толчение воды в ступе - тоже труд, хотя и бессмысленный. А как же должна трудиться душа? А никак.

Тут автор внимает душу из тела, надевает на неё узду, и начинает действовать как скверный конюх.
Встречается мысль о необходимости обуздания души, да и та не бесспорна, потому что логичнее было бы считать, что душа обязана обуздывать себя. Метафора слишком предметна. Даже хуже. Что может получиться из совета «держать лентяйку (душу) в чёрном теле»? Не таким ли путём воспитываются самые косматые и замшелые души?
А совет: «гони её, лентяйку, прочь»? Ну и что у тебя тогда останется бездушный человек?

Все остальные строчки стихотворения похожи на «рыбу», вставленную только для сохранения ритма и размера.

Конечно, поэтам не обязательна формальная логика, разрешаются всякие поэтические вольности. Но здесь это совершенно не оправдано. Это коробит и низводит великолепно задуманное стихотворение до уровня посредственности.
А это хуже чем посредственность!

 Не позволяй душе лениться!
Чтоб чёрствость сердца превозмочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь…И день и ночь! 

Чтобы душа в себе взрастила
И тонкость чувств, и красоту,
Ей нужно, чтоб она любила
И берегла свою мечту. 

Умела в горести и в счастье
Для близких находить привет,
Забыв слепое безучастье -
Страшней чего на свете нет! 

Старалась словом не обидеть,
Родных стремилась не забыть,
Чужую боль и радость видеть,
Чужое горе разделить. 

Не позволяй душе лениться...
Чтобы прогнать все беды прочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь…И день и ночь!

 

Война уже идёт. И гибнут наши люди
На редкость долгим был счастливый перерыв.
Война уже идёт. Хоть лучше скажем «будет».
Не стоит тосковать. Мой сын пока что жив.

 Над нашей головой не лязгает, не свищет.
Опасность далеко, хотя уже пришла.
Повсюду и везде довольно всякой пищи,
Достаточно досуга, света и тепла.

А в будущем - теперь как видно недалёком,
Как нежно эти дни мы станем вспоминать
И думать в изумлении глубоком:
«Как мы могли тогда сердиться и страдать?».

Война уже идёт. И гибнут наши люди.
И нашим детям мир придётся защищать.
Не надо горевать. Но это время будет.
Сегодня наш удел любить, терпеть, прощать.

 

Короткие дороги.

Да здравствуют короткие дороги!
Болота - наши вечные враги -
Сказали почвоведы без тревоги
И начали описывать круги.

Давным - давно уж солнце закатилось,
Угрюмый старый лес простился с днём,
И нечисть под кустом зашевелилась,
А мы идём - идём - идём - идём.

Кратчайшая дорога - это мило,
Но вышел путь неверен и далёк.
Я видно всё же ноги промочила
И юбку напорола на сучок.

Заухал за болотом старый филин,
Вблизи скрипит и стонет кой-то бес...
Нажмём! Осталось парочка извилин...
Но нет пути: всё лес - и лес - и лес.

Да, все мы любим лёгкие дороги
И вечно ищем краткие пути...
Спина уже дымится, ноют ноги,
А нам ещё идти - идти - идти.

Вот поворот! Глядите-ка - дорога!
И впереди забрезжил огонёк!
Уже недалеко, уже немного...
Но как же он далёк, далёк, далёк.

Короткие дороги - это мука,
А лёгкие - ловушка для людей.
Но каждый раз - ведь вот какая штука -
Мы поддаёмся слабости своей.

Так пусть же будет трудною дорога
Что верно нас до цели доведёт.
Терпение! И мужества немного!
По компасу - вперёд, вперёд, вперёд!

Да лёгкие дороги - это мило,
А вышло - даже очень далеко.
Болото я нарочно обходила -
А здесь идти и вовсе нелегко.

 

    Мой дом, мой сад - моя любовь.

Уж так мне хотелось с растеньями знаться,
Под солнцем и ветром в земле ковыряться
И слушать, как травы растут и шуршат,
Скрывая весёлых жуков и мышат.

Ну вот и случилось мне стать садоводом.
Мы с Алей связались с солидным народом
Умеющим строить своими руками,
Понятно, считающим нас чудаками.

Но Аля недолго средь них продержалась,
И скоро от этой судьбы отказалась.
А я отовсюду кусты приносила,
И в бедную землю усердно садила.

Горбыль притащить я надумала вскоре,
Мой Боренька брёвна вылавливал в море,
А гвозди мы драли из старых дощечек -
Не каждый бы взялся за то человечек.

Твердят нам что это сплошное страданье
Ведь не было денег - а только желанье.
Но мы не сдавались, а делали грядки,
Хотя и не в самом отличном порядке.

Но вот приключилось, как будто награда
Пришлось мне работать в окрестностях сада:
Ведь если с работою днём торопиться,
То можно в саду вечерами возиться.

Наверное, с месяц я там ночевала.
Две двери как домик, внизу одеяло.
Железный мой конь под кустом отдыхает
А рядом, гудя, керосинка пылает.

Различного дела без меры, без счёта,
Но всё же идёт помаленьку работа.
Недаром мудрец, на востоке живущий,
Сказал, что дорогу осилит идущий.

И вот, поглядите, хотя и не вскоре,
На голом песчаном сухом косогоре
Деревья цветут и смородина зреет
На грядках, смеясь, земляника алеет.

А в маленькой ёлке, на грядке растущей,
Живут корольки рядом с птицей поющей.
Алёша совсем ещё крошка в коляске
Смеётся, на солнышке радуясь сказке.

А рядом дубок на четыре листочка
Пока что совсем не похож на дубочка.
Черёмуха пышно весной расцветает-
На ней соловьи по весне распевают.

Подсолнух цветёт, урожай обещает
А вечером речка журчит и играет.
Взгляни на веранду - там солнце играет,
Теперь наш малыш на тахте загорает.

А рядом забавные плавают рыбки,
И ёжик, надувшись, глядит без улыбки.
Качается Лена ещё невеличка
Поблизости весело вьётся синичка.

Наташа подходит усталой походкой,
А мама – дежурная, ходит с трещоткой
Как много любви, и как много заботы,
И всяческой важной и срочной работы.

Трудов в атмосфере покоя и дружбы,
В свободное время от собственной службы.
Неслышно проносятся годы за годом
Наш дом не пустует - он вечно с народом.

Сменяются люди, смеются детишки-
Ты должен меня пережить мой домишко!
Но вдруг разговор про большую дорогу
Посеял в сердцах садоводов тревогу.

Мол скоро тут братцы пройдёт окружная,
Прощай садоводство! Тебя закопают!

 

Стихи о Блокадном Ленинграде.

Композиция стихов Ольги Берггольц в исполнении Шелагиной (Селль-Бекман) Ирины Яновны, пережившей эти дни вместе с городом.
Записано в апреле 2013 г (исполнителю 88 лет). (Видео).

Другие работы автора.

на главнуюшелагиныгубаревымеркушинымамонтовыгостевая книгассылкиновостиБекманы

Дата последней редакции 20.10.2024

Лицензия Creative Commons   Публикуется на условиях лицензии CC-BY-NC-SA 4.0 Всемирная.

Шелагина Ирина Яновна, 2011

 

Яндекс.Метрика