Виктор Анатольевич
Семёнов -
доктор с/х наук,
академик РАСХНС В.А. Семёновым (тогда ещё просто Виктором) я встретилась в 1951 году, когда мне, совсем ещё молодому почвоведу поручили почвенную съёмку Лисинского лесхоза, и дали в помощь трёх студентов Лесотехнической Академии. Их звали Виктор Семёнов, Жора Бурков и Галя – фамилию забыла. Получалось что у них производственная практика, а я – руководитель этой практики. Место работы было интересным, за ним сохранилось название Лисино-корпус, напоминавшее о том, что прежде здесь было учебное заведение, выпускавшее полувоенных специалистов, из которых формировался корпус лесничих, оберегавших леса империи. Одним из первых его директоров был К.Б.Бекман (1851-59 гг). В то же время это было местом царских охот, ради чего здесь был построен дворец с красивой церковью и устроен зверинец. А сама местность тоже была красивой. Теперь дворец принадлежал лесхоз-техникуму. В нём жили и учились студенты. Там же жили и мы. Мои практиканты были необыкновенно любознательны и трудолюбивы. Внешне они тоже были запоминающимися личностями. У Гали была длинная красивая коса, уже и в те времена большая редкость, а Виктор и Жора удивляли сами по себе. Очень большой Виктор и очень мелкий приятель, доходивший ему едва ли до подмышки, всегда обращали на себя внимание. Жора был уже женат и разведён, Виктор удивительно стеснителен и скромен, но при всём том они были необыкновенно близкими друзьями с очень похожими характерами. Во-первых, их отличала неуёмная научная любознательность, а во-вторых такая же безграничная человечность и доброта. Они всё время что-то придумывали, сочиняли и мастерили. Могли за ночь соорудить какой-то прибор, а потом вскоре его разобрать. В работе все трудности они брали на себя. Рабочих у нас не было, поэтому они копали все разрезы, таскали на себе все образцы, а нам, девушкам доставалась самая лёгкая жизнь. Конечно, кое-что я им объясняла, они интересовались всеми необычайными мелочами почвоведения, встречавшимися в разрезах. Всё узнавали и всё запоминали навсегда. Уже тогда в Викторе и его приятеле ярко проявились две основные черты: неуёмная научная любознательность и огромная скромность и человечность.
Время было не сытое и надо было кормиться самостоятельно. Чтобы сварить кашу надо было истопить печку а для того нарубить дров. И утром мы с Галей слышали стук в двери: «Девочки вставайте завтрак готов». О каких-либо затруднениях по работе не могло быть и речи. Всё было очень интересно, весело и легко. Кроме почвенных работ нам пришлось работать с геологическими инструментами для привязки разрезов, это тоже давалось без всяких затруднений. Частично мы проводили и камеральные работы, но всё это как-то быстро закончилось вместе с летом. Все мы вернулись на свои места. Они – учиться дальше в Лесотехническую Академию, а я в свой институт, каждый к своему учителю Н.Л. Благовидову.
Николай Львович Благовидов работал в двух местах – преподавал почвоведение в ЛТА (он был превосходный воспитатель и педагог) и заведовал отделением агропочвоведения в ЛОВИУАА, где его ученицей была уже я. История учреждения довольно примечательна. До революции в здании на Исаакиевской площади находился Государственный Институт Опытной Агрономии с разветвлённой сетью сортоиспытательных участков. Позднее, с увеличением роли минеральных удобрений на его базе возник Всесоюзный Институт Удобрений Агротехники и Агропочвоведения.
Через некоторое время он перевёлся в Москву. Конечно, в Москву переехала вывеска и молодёжь, а солидные люди остались в Ленинграде и оказались в филиале. Таким образом, учителя попали под начало своих учеников. Разумеется, через какое-то время в Москве защитились многие кандидаты и доктора, но соотношение умов осталось прежним. А благосостояние сотрудников и финансирование науки в центре и филиале оказалось обратным. Но ВИУАА относилось к ЛОВИУАА с почтением. В моё время в здании на Исаакиевской (по адресу ул. Герцена 42) возникли уже четыре института. ЛОВИУАА Агрофизический Институт, Всесоюзный Институт Защиты Растений и Институт Сельхозмикробиологии. Все они принадлежали Всесоюзной Академии Сельскохозяйственных Наук (ВАСХНИЛ). Там же находилась фундаментальная сельскохозяйственная библиотека и актовый зал, в котором на интересный доклад сотрудника одного из этих институтов или приезжего учёного могли приходить все заинтересованные темой. Там же проходили отчётные доклады и защиты диссертаций. Иногда на защиты и семинары приходили приглашения из других учреждений. Помню мне довелось посещать биологический семинар в ЛГУ и там же некоторые защиты диссертации.
По другую сторону Исаакиевской площади целое однотипное здание занимал всемирно известный Всесоюзный Институт Растениеводства ВИР, с неповторимыми коллекциями, собранными со всего мира отцом генетики Вавиловым. Очень специфический, но тоже принадлежавший ВАСХНИЛ. Туда в Помпейский зал мы ходили на лекции ак. Жуковского «О новейших достижениях биологии». Наше начальство добилось, чтобы эти лекции читались нам вместо обязательных для всей страны занятий по истории ВКПб. Словом в ЛОВИУАА всячески поощрялась научная любознательность, царил интеллигентский дух и доброжелательность при постоянных научных спорах, иногда очень горячих. Этот дух сохранился и в СЗНИИСХ, в который впоследствии пришёл Виктор Анатольевич.
ЛОВИУАА работал так: ему предоставлялось какое-то хозяйство, на полях которого он закладывал опыты с удобрениями и агротехникой. Правда, сперва надо было вывести на полях васильки и повысить общую агротехническую культуру. Через несколько лет опытных работ поля становились непригодны для опытов, т.к. требовали длительных уравнительных посевов. Тогда институту предоставляли другое хозяйство. Я помню Антилево, Щеглово, Антропшино, Горскую. Помню как в последней весь институт участвовал в молотьбе пшеницы. Директор Якубцов подавал снопы в молотилку, а прочие суетились вокруг. Потом, разумеется, был ужин.
Всё это было хорошо для опытов, особенно потому, что хозяйства выбирались в разных природных условиях, но плохо для сотрудников, которые большую часть жизни ютились по углам на птичьих правах. Но и для самой работы было не очень хорошо, т.к. институт не имел ни своих рабочих, ни сельхозмашин. А хотелось иметь всё своё.
К этому времени руководству ЛОВИУАА немного надоело главенство ВИУАА, определявшего тематику. Порой встречались явно бесперспективные темы, например, исследование влияния гранулированных органоминеральных удобрений на урожай. Хотелось независимости. Так возникла идея Северо-Западного Института Сельского Хозяйства.
Тем временем Семёнов и Бурков в своей ЛТА продолжали фонтанировать идеями. Они были полны неуёмной энергии во всех областях человеческой жизни. Одно время они серьёзно увлеклись микробиологией, до такой степени что Жора, сам ещё студент, стал вести занятия со студентами и даже читал лекции. Виктор очень много занимался математикой. Потом их захватила роль детективов. Пытаясь что-то самостоятельно раскрыть, они чуть было не попали в неприятную историю, воспользовавшись пистолетом Жориного отца. К счастью всё кончилось благополучно. Их кипучие натуры касались всех сторон человеческой жизни, но на первом месте всегда была наука.
Жора умер молодым, оставив после себя множество маленьких Бурковых, с большим достоинством копошившихся в парке ЛТА.
Виктор прекрасно закончил академию и занялся таксацией лесов в глухих безлюдных районах Восточной Сибири. Это было трудное и подчас опасное занятие. Люди встречались редко и обычно это оказывались зэки, а природа была сурова. Иногда приходилось питаться одной сушёной картошкой. Как-то по осени, возвращаясь с работ, они чуть было всей партией не погибли, долго спускаясь меж скалистых берегов по порожистой бурной Зее, не имея возможности нигде пристать к берегу. Но они умудрились не разбиться, и дело кончилось благополучно.
А идея создания Северо-Западного Института к этому времени нашла своё воплощение. Было принято соответствующее решение. Как основную базу ему передали существующую опытную станцию в Белогорке ленинградской области. Тут уж были и собственные поля и рабочие и орудия. Под производственное здание передавался дворец. Возникла надежда значительно влиять на развитие сельского хозяйства ряда областей Северо-запада. Во всяком случае на это очень надеялся Н.А. Сапожников, вытащивший до того все институтские хозяйства из небытия.
Но нет в мире совершенства. На первое же региональное совещание, где были во множестве собраны производственники, которые могли быть слушателями, от института был приглашён один лишь директор без доклада, специально для сидения в президиуме. Сапожников долго добивался права выступить на этом совещании и выступил, но его слова успеха не имели, поскольку ставка была на удивительные успехи некоторых производственников.
Белогорский дворец
А тут у кого-то в верхах родилась идея приблизить науку к производству и для этого решили перевести институт с Исаакиевской площади в Белогорку, чтобы он стал сразу ближе как к Вологде, так и к Калининграду. Якубцов этой идее воспротивился. В Белогорке не было ни производственных помещений, ни жилья. Он подал расчёт средств и времени для постройки помещений. Его тотчас уволили, а директором стал обкомовец Астахов. История повторялась. В Белогорку поехала вывеска и молодёжь, которой нечего было терять. Постепенно что-то начали строить. Из старших в Белогорку переехал Корнилов и консультантом в своём отделе остался Благовидов. Вскоре к нему в лабораторию Агропочвоведения поступил Виктор Анатольевич Семёнов. Он очень быстро освоился с сельскохозяйственной тематикой и стал правой рукой Благовидова, его соратником, другом и спутником во многих поездках. Главной темой лаборатории в это время была бонитировка почв и оценка земель.
Маркс сказал: «почва, если она правильно возделывается непременно улучшается». Благовидов считал, что у нас во многих случаях почва истощается или даже разрушается, что слишком мало учитываются её собственные свойства. Такие мысли московским начальникам совершенно не нравились. Они не могли допустить, что в нашем социалистическом сельском хозяйстве почва неправильно возделывается. Копья скрестились на одном из московских совещаний. Виктор сопровождал Благовидова на это совещание в Москву. В ответ на доклад Благовидова ему было задано несколько вопросов: «Разве вы не знаете, что почва должна постоянно улучшаться?! Да кто вы такой?! Надо ещё посмотреть что вы из себя представляете! Какое ваше происхождение?!». Вернувшись из Москвы, Благовидов через два дня умер от инфаркта. Заведовать лабораторией пришлось Виктору Анатольевичу, как ведущему главной темы. Некоторое время он был ИО Завлаб. Потом ему сказали, что если он не вступит в партию, над ним будет другой заведующий, разумеется менее сведущий, но зато партийный. Впрочем, в этом был резон. В недавнем прошлом в ЛОВИУАА партячейка состояла из директора, завхоза, уборщицы и одной аспирантки. Глупо, что они должны были решать все научные вопросы. Поэтому Виктор вступил в партию и стал Заведующим.
Семёновы в Строганово
Но заниматься бонитировкой почв ему пришлось недолго. Через некоторое время по приказу его назначили директором СЗНИИСХ. Не будучи от природы честолюбивым, он не был рад этой должности – но куда денешься. Тем не менее, будучи человеком добросовестным, он стал директором лучшим чем другие, и пробыл в этой должности дольше всех – 13 лет. Хотя перед тем десять директоров пробыли на этой должности по 1-3 года. Конечно должность директора это в основном администрирование, а не научная работа, но сотрудники Белогорки вспоминают о директоре Семёнове с теплотой, говорят о его доступности, человечности и желании сделать приятное людям. В частности, мне рассказали, что каждую осень он устраивал в институте выставку гладиолусов из собственного сада, рассказывал о каждом из них, а потом предлагал зрителям взять кому что понравится. При нём было построено множество зданий. Сейчас в институте нет проблем с жильём для сотрудников. Пятиэтажки стоят на картофельном поле, где мы когда-то вдвоём с Малыхиным на себе таскали конный маркёр, присвоив агрегату марку ЧД-2 (расшифруйте сами).
Несмотря на успехи в администрировании в научной деятельности это была едва ли не прореха. Поэтому неудивительно, что он сбежал в науку при первой представившейся возможности, и переехал в Пушкин, занявшись методикой опытного дела.
О его научных заслугах скажут специалисты. Мне мало пришлось работать с ним вместе и я вспоминаю о человеке, друге и семьянине. Когда мы одновременно жили в Белогорке, мы дружили вместе – четыре семьи – Небольсины, Выдрины, Шелагины и Семёновы. Наши дети примерно одного возраста ходили в общий садик. Дети дружили, и мы взрослые дружили сами по себе. Ежегодно мы вместе встречали Новый Год. Нам было хорошо и весело. Помню как-то под утро, гуляя после встречи Нового Года, Виктор предложил нам бороться с ним. Мы все семеро набросились на него, и он расшвырял нас всех одной левой. Он был силён во всём и всё умел и любил делать. На садовом участке он целиком, своими руками построил дом, и развёл цветники как профессиональный садовод. Я не помню, чтобы он кого-нибудь обидел, или сказал грубое слово.
Ирина Яновна
в лаборатории
институтаЖена Виктора Анатольевича - Майя Титовна была под стать своему супругу. Это прекрасный, чуткий и отзывчивый человек. Будучи врачом, она не отказывала в помощи в любое время дня и ночи, а леча бездомных от туберкулёза, при их выписке много хлопотала о том, чтобы их куда-то устроить, что совсем не входило в её обязанности. Это была прекрасная семья, которой в общем не повезло.
3 октября 2010 года В.А. Семёнова не стало.
Виктор, Виктор, как мало я написала о тебе! Но память о твоей доброте, сердечности, жизнелюбии и деловитости будет долго жить в моём сердце.
Шелагина (Селль-Бекман) Ирина Яновна.
Январь 2011 года.
Ссылки:
Семёнов Виктор Анатольевич (доктор с.-х. наук, академик РАСХН) – крупнейший учёный в области агропочвоведения и земледелия. Около 30 лет работал в Северо-Западном НИИ сельского хозяйства, где прошёл путь до директора института. С 1989 по 1997 г. был заместителем председателя Отделения ВАСХНИЛ по Нечернозёмной зоне РФ. С 1997 г. работает руководителем научных подразделений и главным научным сотрудником Агрофизического НИИ.
В.А. Семёнов является одним из авторов системы ведения сельскохозяйственного производства в Северо-Западной зоне РФ, а также методики разработки организационно-хозяйственных планов развития производства отдельных хозяйств. Им разработаны научные основы и методика оценки эффективного почвенного плодородия, послужившие фундаментом для качественной оценки земель и обоснования отдельных элементов системы земледелия. Развитием данного направления деятельности стали программы управления плодородием почв и методика прогнозирования урожайности для отдельных полей севооборотов и отдельных хозяйств.
Акад. В.А.Семёнов возглавляет совет по опытному делу и математическому моделированию Россельхозакадемии. В этом качестве им разработана новая концепция полевого опыта в аграрной науке и всесторонне обоснована необходимость формирования федеральной и зональных систем полевых экспериментов различного уровня и назначения. В число принципиальных положений этого подхода вошла «постановка эксперимента на его законное место в исследовательском процессе», использование адекватных математических процедур и моделирования на всех этапах научного процесса, позволяющие реализовать в полной мере идеологию научного объяснения, имеют своим главным вектором, с одной стороны, фундаментализацию сельскохозяйственной науки, с другой – решение задач товарного производства будущего.
Рассматривая организационную сторону достижения этих целей, В.А.Семёнов обосновал иерархически выстроенную зональную систему полевых экспериментов, позволяющую решать столь сложные научные и научно-практические задачи. Понимая всю сложность решения этой важной задачи, акад. В.А.Семёнов назвал её «далеко выходящей за рамки существующих правил». При этом для построения зональной системы экспериментальной работы им предложен ряд новых типов экспериментов, имеющих существенно более высокую информативность и создающих предпосылки для получения ранее недоступной научной информации, обеспечивающей реализацию новых направлений в земледелии – адаптивно-ландшафтной организации землепользования и точного земледелия.
За годы плодотворной творческой деятельности акад. Семёновым подготовлено 4 доктора и 14 кандидатов наук, опубликовано около 220 научных работ, в т.ч. 25 книг и брошюр.
